Троица на «О», устрицы без устриц, и чем ошарашить читателя

Троица на «О», устрицы без устриц, и чем ошарашить читателя.

О. Генри написал около трехсот рассказов. «Он так умеет обманывать читателя, что тот, большей частью, и не замечает, куда заводит его автор, – в какую атмосферу литературной пародии, иронии и игры с формой он попадает...» – так писал о рассказах знаменитого писателя литературовед и критик, Борис Михайлович Эйхенбаум.

Когда одна из поклонниц спросила О. Генри, что означает его псевдоним, тот выслал ей рисунок, на котором были молодой фат Оливер, самодовольный толстяк Отто, и старик Обадия. «В зависимости от настроения я выбираю кого-нибудь из них», – пояснил писатель. Но и без этой придуманной «троицы на О» ему хватало колоритных близких и знакомых, многие из них затем стали героями его рассказов: отец, одержимый идеей «вечного двигателя», изобретавший то деревянный самолет, то квадратное колесо; техасские ковбои, бродяги, авантюристы, медвежатник - взломщик сейфов; грабитель-налетчик Эл Дженнингс, с которым писатель дружил (кстати, Эл затем был адвокатом, звездой вестернов эпохи немого кино, и писателем).

Сам Уильям Сидни Портер, таким было настоящее имя писателя, хлебнул много горя: он потерял любимую жену, пережил ужас тюремной тьмы. Пройдя испытания, он сказал Элу Дженнингсу: «Я глубоко похороню Билла Портера. Никто никогда не узнает, что я столовался на каторге в штате Огайо». Из книги Эла Дженнингса «Сквозь тьму с О. Генри»*.

Тогда-то и увидели свет первые рассказы писателя О. Генри, которые, как он потом шутливо утверждал, ему помогали писать молодой фат Оливер, самодовольный толстяк Отто, и старик Обадия.

Оливер вдохновенно писал истории любви: «Весна порционно», «Дары волхвов», «Из любви к искусству», «С высоты козел»... «– Ах, Энтони, – вздохнула тетя Эллен. – Напрасно ты придаешь такое значение деньгам. Богатство ничего не значит там, где речь идет об истинной любви. Любовь всесильна» (рассказ «Золото и любовь»).

Толстяк Отто сочинял истории о «четырех миллионах» Нью-Йорка: биржевых королях, нищих, обитателях меблированных комнат, клерках: «Питчер, доверенный клерк в конторе биржевого маклера Гарви Максуэла, позволил своему обычно непроницаемому лицу на секунду выразить некоторый интерес и удивление, когда в половине десятого утра Максуэл быстрыми шагами вошел в контору в сопровождении молодой стенографистки. Отрывисто бросив: «здравствуйте, Питчер», - он устремился к своему столу, словно собирался перепрыгнуть через него, и немедленно окунулся в море ожидавших его писем и телеграмм» (рассказ «Роман биржевого маклера»).

А старик Обадия вспоминал о своем ковбойском прошлом: «Дороги, которые мы выбираем», «Принцесса и пума», «Как истый кабальеро»... «Но знаете, приятель, эти скачки с коровами – здорово занятная штука. И ребята тут первый сорт – лучшая команда, с какой мне доводилось ездить» (рассказ «Санаторий на ранчо»).

Эта троица трудилась на славу – было написано 273 рассказа и роман. А какие были тиражи! Например, тираж рождественского номера «Нью-Йорк Санди Уорлд» с новеллой О. Генри составил около 400 тысяч экземпляров. Новелла называлась «Дары волхвов», и к О. Генри пришла настоящая слава.

Писатель не делал никакого секрета из того, как написать хорошую новеллу, много рассуждал об этом в своих текстах (правда, эти рассуждения и советы весьма ироничны).

«Был месяц март.

Никогда-никогда, если вздумаете писать рассказ, не начинайте его таким образом. Худшего начала не придумаешь. Плоско, сухо, ни на йоту воображения. Ровным счетом ничего. Но в данном случае оно допустимо. Ибо следующий абзац, которым, собственно, и надлежало бы предварить повествование, настолько экстравагантен и нелеп, что его нельзя так вот сразу бросить в лицо читателю» (рассказ «Весна порционно»).

И еще одна цитата, из рассказа О. Генри «Адское пламя»: «Когда Петтит возвращался домой с отвергнутыми рукописями, мы садились читать их вдвоем, чтобы лучше понять, чем недоволен редактор. Это были совсем недурные рассказы, гладко написанные и кончавшиеся, как полагается, на последней странице. События в них развивались логично и в должной последовательности. Чего не хватало в них, это живой жизни. Представьте на миг, что вы заказали устрицы и вам подали блюдо симметрично разложенных раковин, но – пустых, без их сочных, соблазнительных обитателей. Не колеблясь, я дал понять автору, что надо солиднее знать предмет, о котором пишешь».

Если последовать совету героя «Адского пламени», и «солиднее» изучить «предмет», то есть короткие рассказы О. Генри, невозможно не вспомнить статью Бориса Михайловича Эйхенбаума «О. Генри и теория новеллы». Она была написана в 1925 году. Хорошо было бы привести текст статьи целиком: в нем очень подробно исследуется и сам жанр малой сюжетной формы, и творчество О. Генри, проводится подробный анализ его текстов. Мы же ограничимся несколькими цитатами, прежде всего, определением Эйхенбаума, что же такое «Short story»: «исключительно сюжетный термин, подразумевающий сочетание двух условий: малый размер и сюжетное ударение в конце. Такого рода условия создают нечто совершенно отличное по цели и приемам от романа».**

И еще про новеллу, как «метательный снаряд»: «Новелла должна строиться на основе какого-нибудь противоречия, несовпадения, ошибки, контраста и т. д. Но этого мало. По самому своему существу новелла, как и анекдот, накопляет весь свой вес к концу. Как метательный снаряд, брошенный с аэроплана, она должна стремительно лететь книзу, чтобы со всей силой ударить своим острием в нужную точку. Конечно, я говорю в данном случае о новелле сюжетного типа, оставляя в стороне характерную, например, для русской литературы новеллу-очерк или новеллу-сказ».

Как пишет Эйхенбаум, для новелл О. Генри характерны пародийность, игра с трафаретными сюжетами, ирония над устоявшими конструкциями-лекалами «Short story»: «Его рассказы – пародии на некую общепринятую логику новеллы». О. Генри обыгрывает и неожиданный финал, характерный для жанра новеллы. Его знаменитые двойные финалы часто «дурачат» и героев рассказа, и читателя: первый финал ложный, а второй ошарашивает. О первом еще можно догадаться, когда читаешь текст, второй же не в состоянии предвидеть самый проницательный писатель. По словам Эйхенбаума, «Это – неожиданность пародийная, трюковая, играющая с литературными навыками читателя, сбивающая его с толку, почти издевающаяся над ним». Например, рассказ «С праздником». Дочка миллионера потеряла свою любимую куклу. За куклу обещана награда. Но рассказ вовсе не о поисках игрушки, на следующей странице герой рассказа «рыцарь неудачи» Фези находит куклу и приносит ее в дом миллионера. Тайна совсем в другом, в прошлом героев – об этом финал рассказа.

Или же двойная развязка в рассказе «Погребок и роза»: знаменитая актриса Пози Кэрингтон ищет партнера, который бы достоверно сыграл роль деревенского простака. Чтобы получить эту роль, актер Хайсмис отправляется в Кранбери Корнэр, родную деревню Пози. А потом достоверно разыгрывает перед Пози Кэрингтон ее земляка. Чем не финал для рассказа?

На следующий день Хайсмис, уверенный в успехе, является к актрисе: «К нему вышла горничная актрисы, француженка.

– Мне очень жаль, – сказала мадемуазель Гортенз, – но мне поручено передать это всем. Ах, как жаль! Мисс Кэрингтон разорваль все контракт с театром и уехаль жить в этот, как это? Да, в Кранбери Корнэр».

И еще один рассказ с неожиданной развязкой, которого нет в сборниках рассказов О. Генри, но можно найти в биографии Уильяма Сидни Портера. Помните название книги Эла Дженнингса «Сквозь тьму с О. Генри»? 3 июня 1910 года О. Генри позвонил своей знакомой и пожаловался, что ему плохо. Писателя отвезли в лечебницу, и перед смертью он сказал: «Зажгите свет, я не хочу идти домой в темноте». Так говорил давно «глубоко похороненный» Билл Портер. Дальше все было в духе рассказов писателя О. Генри: когда его отпевали, в церковь ввалилась свадебная толпа.

* Эл Дженнингс «Сквозь тьму с О. Генри».

** Здесь и далее цитаты из статьи Б. М. Эйхенбаума «О. Генри и теория новеллы».