Сермяжная правда жизни: рецензия на рассказ Ланы Земницкой «Временные люди»

Образ «временных людей», созданных Ланой Земницкой в одноимённом рассказе, продолжает и развивает ряд образов «маленьких людей»: от «Станционного смотрителя» А.С. Пушкина и Акакия Акакиевича из гоголевской шинели до чеховского «Человека в футляре». Лана Земницкая называет «временными» людей, которые не ставят перед собой великих целей и будто стесняются своего существования, боятся причинить неудобства другим, держат себя в шорах, считают, что их запросто можно заменить на другого индивида с руками и ногами, просто перевесив бейдж.

Действуя в традиции классиков, писательница использует современные детали, понятия, переходит на новый виток размышлений о значительности и ничтожности человеческой судьбы в эпоху информационной, цифровой экспансии и времени огромных скоростей.

Главный герой рассказа – Слава – молодой человек, вероятнее всего, студент, попал в автомобильную аварию. Бригада скорой помощи оказывает ему помощь, а он (его душа) возносится над телом и смотрит на происходящее со стороны. Сюжет не новый, но то, как осознаёт себя Слава в этот момент, с особой точки зрения вскрывает вопросы человеческого существования.

 Слава ощущает себя не просто человеком маленьким, а крошечным, мельче букашки, вот как сообщает автор его мысли: «увидел, как возле него трудятся сразу несколько медиков, ему даже стало стыдно. Разве нет тех, кому помощь сейчас нужнее?». Насколько робким должен быть герой, чтобы так подумать?

Но Слава неглупый и незабитый человек, он человек думающий, и вот какие умозаключения он сделал: «Он как NPC в играх: смоделированный человечек, которого не существует, когда на него не смотришь. Созданный для какой-то цели: подать соль, помочь выбрать ботинки, уступить место в автобусе».

Вспоминается грустный анекдот про человека, который после смерти спрашивает, в чём был смысл его жизни, а ему отвечают, что он в какой-то момент кому-то передал соль – и то было важное действие.

Лана Земницкая решает в рассказе амбициозную задачу – ищет ответ на вопрос, в чём смысл жизни среднестатистического «маленького», «временного» человека.

И решение этой задачи довольно новаторское. Душа Славы, покинув его телесную сущность, отправляется в путешествие по ключевым событиям его жизни, которые самому Славе казались пустяковыми.

Бестелесный Слава посетит три места (тоже довольно обычных, вряд ли кому-то придёт в голову, что там может сконцентрироваться смысл жизни): парк и киоск с мороженым в нём, книжный магазин и кофейню.

Здесь и раскрывается авторская идея: смысл жизни – в деталях. Лана Земницкая работает с деталью как на уровне художественной задачи, так и на уровне текста.

Текст состоит из неповторимых деталей. И жизнь человека тоже. Простая жизнь не значит примитивная.

Для кого-то фраза «аs usually, меня не слушали» – не более, чем набор букв и звуков, а для кого-то начало дружбы. Для кого-то фанфик неизвестного автора – лишь файл в информационной бездне интернета, а для кого-то – начало творческого пути. Для кого-то сломанный стул – неприятный случай на работе, а для кого-то – рождение любви.

Писательница между строк, через образы доносит мысль до читателя: не стоит пренебрегать мелочами. Всё масштабное состоит из деталей. Всё сложное и великое складывается из незначительного. Вот, пожалуйста, три примера из жизни Славы…

В одном из эпизодов путешествия Славы обыгрывается его имя. Лана Земницкая использует приём паронимической аттракции, сближая слова «сливки-Славки», что придаёт ещё один уровень тексту: все, на первый взгляд, проходные события, оказались «сливками жизни Славы». Этот образ мог бы и потеряться в тексте, но за счёт звукописи и приёмов фоносемантики он запоминается.

Автор использует современную лексику, дозированно вводит сленг («NPC», «мем», «комменты», «списались»), но не объясняет его, что вкупе с предполагаемым возрастом главного героя, может говорить о направленности текста на молодое поколение.

Писательница обыграла многие устойчивые сцены в литературе: как проносится вся жизнь перед глазами перед смертью; как душа отделяется от тела и возвышается над ним; как желание жить возвращается, когда понимаешь, ради кого и ради чего стоит прожить на первый взгляд нелепую, но на самом деле важную жизнь.

Финал рассказа – есть его суть. И по Лане Земницкой «временных» людей не существует. Все люди незаменимы и неповторимы, и вот почему: «миру и не были нужны идеальные люди. Ему нужен был Слава. Настоящий. Не временный. Живущий не для себя одного, а для того, чтобы задевать струны чужих жизней».

«Маленький человек» хоть и маленький, но запоминается он не меньше, чем «человек большой»: и пушкинский станционный смотритель и чиновник, которому дорога была шинель, и Слава, о котором рассказала Лана Земницкая.

Ольга Зюкина: личная страница.

Лана Земницкая

Временные люди

Слава никогда не чувствовал себя важным. Поэтому, когда мир перед его глазами погас после удара чудовищной силы, а потом парень, будто со стороны, увидел, как возле него трудятся сразу несколько медиков, ему даже стало стыдно. Разве нет тех, кому помощь сейчас нужнее? Он был таким маленьким и незначительным. Чьей-то ошибкой в коде: многое начинал и бросал, ничего не добивался. Так часто что-то портил...

Врачи продолжали суетиться. Выполняли свою работу, а он не мог остановить их и сказать:

— Что вы, всё хорошо, это не так уж важно. Может, так даже лучше.

Это была кома? Смерть? Парень огляделся. Водитель, который зазевался и оказался виновен в аварии, растерянно почёсывал голову, отвечая на вопросы полицейских. Слава вновь посмотрел на себя, неуклюже раскинувшего руки. Медики хмурились. Видимо, всё было плохо.

Парень вздохнул. Да, жаль, что он не успел написать разрешение на использование своих органов, если вдруг что. Мама — самая большая в мире зануда, она ни за что на это не согласится. Ей слишком важно, чтобы даже ненужное всегда оставалось на месте.

Так было и с ним. Он как NPC в играх: смоделированный человечек, которого не существует, когда на него не смотришь. Созданный для какой-то цели: подать соль, помочь выбрать ботинки, уступить место в автобусе. Стать тем самым одноклассником, которого вспомнят лишь по фото в альбоме. Да, Слава определённо верил в существование таких персонажей. Временные люди — это даже звучит красиво. Интересно, сколько в мире настоящих людей, а сколько — временных?

Он последовал за медиками к машине. Врачи, чьи глаза он видел совсем рядом, определённо были настоящими. Эти люди за него переживали. Жаль, они не знали, что переживать тут не о чем.

Слава моргнул, когда ощутил толчок в груди. К нему пока только прилаживали все эти киношные аппараты — некрасиво разрезали футболку, налепили что-то. Ему показалось, освещение изменилось. Он сначала подумал, что кто-то включил яркую лампу, но — нет. Дело было в чём-то другом. Парень прищурился, вглядевшись в становившееся всё ярче свечение.

И вдруг до него дошло — свет. Всё-таки настала его очередь сыграть в мотылька и отправиться на яркий огонёк? Слава взглянул на своё тело — неловкий, нескладный. Доплатят ли маме его стипендию, если он решит уйти? Кто будет кормить кота по утрам?

— Ладно, — сказал он вслух: всё равно никто не слышал. Может быть, что-то там существует. А может, сейчас его душу просто отформатируют. — Всё равно это было временно, — Слава шагнул в сторону света. Больше не было видно ни полицейских, ни врачей, только он и это сияние, дружелюбно приглашающее его к себе.

Парень сделал ещё шаг. Шум улицы пока был слышен, было слышно рёв сирены скорой, когда медики повезли его в больницу. Слава ощутил укол совести — ему отчего-то захотелось побежать вперёд, чтобы врачи больше не тратили на него время, чтобы его никто не видел и не слышал, и всё закончилось. Так будет лучше, так...

У его уха вдруг раздался чей-то голос:

— Временные люди, говоришь?

Он замер. Вокруг не было ничего, кроме света. Слышалось лишь его тяжёлое дыхание, напоминание о том, что Слава всё ещё жив. Он зажмурился на мгновение. Может, это дурацкий сон? Открыл глаза и...

***

Слава был в парке. Парень поморгал, но ничего не изменилось. Он где-то сидел, вокруг шумело и жило лето, ветер колыхал листья деревьев и кустов. Где-то слышался смех детей, грохот каруселей. Людей было немного, но они все над чем-то смеялись, куда-то торопились — той самой весёлой спешкой, которая жаждет получить от жизни лучшее.

— Будьте добры, два шарика лавандового в рожке, — раздалось совсем рядом. Слава вздрогнул, обернулся. Рядом стояла девушка, нетерпеливо поигрывающая телефоном. Парень машинально посмотрел вниз, на разделяющее их препятствие — им оказался холодильник с мороженым.

— Я... Простите, я не... — он не успел договорить — вслед за холодильником Слава скользнул взглядом по собственной груди и замолчал, когда увидел слева небольшой бейджик с чужим именем. И голос, голос из этой незнакомой груди вырвался тоже совсем чужой.

Погодите-ка... Неужели он стал тем самым «временным человеком»? Этакий персонаж, существующий лишь для одной цели? То есть... Вот так они и формируются? Человек умирает и становится временным? Интересно получается. Такая экономия на производстве искусственного интеллекта: зачем создавать что-то новое, если можно просто использовать имеющееся? В этом был смысл. Действительно был.

— Ой, извините, — девушка виновато улыбнулась, сочувственно кивнула, тряхнув копной тёмных кудряшек. — Мы просто хотели мороженого. Мне два шарика лавандового в рожке, а ей... — она на секунду обернулась, поискала кого-то взглядом. — Эй! Тут человек ждёт! — где-то вспорхнула стайка птиц, увлечённо что-то клюющих, и к девушке подошла её подруга. — Что тебе?

— А? — та вытащила из уха один наушник. Девушка вздохнула:

— Мороженое какое будешь, говорю?

— А, — смутившись, вторая покупательница уткнулась в холодильник.

— As usually, меня не слушали, — хмыкнула первая.

Слава вздрогнул. Дыхание — дышал ли он на самом деле? — на секунду перехватило. Эта фраза, погодите... Не может быть! Да, когда-то он пытался вести свой блог, у него даже что-то получалось, но порыв сошёл на нет, потому что отклика почти не было. Неужели?..

Девушка взглянула на него. Опомнившись, он взял в руки вафельный рожок и закруглённую ложку для мороженого. Хорошо хоть, дома была мороженица и ему часто приходилось делать сладости для себя и мамы. Слава нервно закусил губу, дёрнув крышку холодильника. Задавать вопрос было глупо, очевидно, но ему хотелось знать. Видимо, по его лицу это было понятно — он приподнял брови, растерянно улыбаясь. И девушка пояснила:

— Локальный мем, — на лице собеседницы сверкнула беззаботная улыбка. — Мы так познакомились.

— Познакомились? Как? — Славе бы помолчать, но он не мог себя заставить. Протянул рожок мороженого девушке, та благодарно улыбнулась — а сладкое настраивало на общение. К тому же подруга до сих пор выбирала, так что Кудряшка продолжила:

— Ну, мы сидели в одной соцсети. Наткнулись на одну и ту же запись по любимому сериалу, комменты оставили, а потом как-то списались. Подружились, она вот... — девушка взглянула на подругу и её лицо осветила искренняя улыбка, — наконец-то приехала ко мне. За две тысячи километров! Мы даже браслеты сделали, — похвасталась девушка, протягивая Славе руку.

— Манго и бабл-гам, пожалуйста, — попросили где-то сбоку.

Должно быть, Слава всё же дышал — потому что мир перед глазами стал слишком ярким, а горло перехватило. Действительно, на тоненьком металлическом браслете была надпись — та самая фраза. И та самая дата. Ему не нужно было искать свою старую страничку, чтобы понять это. То есть...

Невероятно.

Он опустил глаза. Заставил себя прокашляться, набрал ещё один рожок, смутно видя, куда опускает ложку для мороженого. Одна из девушек достала купюру:

— Тут без сдачи, — сообщила она. Слава приподнял уголки дрожащих губ. Есть ли у временных людей начальство? Накажут ли его, если он не будет хорошо работать?

— Не нужно, — сказал он. — Погуляйте. Удачи вам. И спасибо.

— Нам-то за что спасибо? — удивилась Кудряшка. Подруга, пожав плечами, потянула её за руку. Что-то шепнула на ухо, наверное — «странный он какой-то». Слава, пряча болезненную улыбку, отвернулся. Девушки ушли.

Он опустил веки. Глаза горели огнём, будто хотелось плакать. Парень сделал глубокий вдох, успокаиваясь, открыл глаза, и...

Когда Кудряшка всё же упрямо обернулась вновь, по ту сторону холодильника уже никого не было.

***

А Слава, подняв веки, понял, что находится уже вовсе не в парке. Он поморгал, хоть в прошлый раз это не помогло, огляделся: стройные ряды стендов с книгами, разнообразной канцелярией. Книжный магазин? Парень хотел было встать, но тут на пол что-то упало. Слава наклонился, разыскивая потерянную вещицу — нашёл, ею оказался бейджик. Вновь другое имя и руки. Становилось почти не странно.

Он выпрямился. И нахмурился, краем глаза уловив странную тень: кто-то вошёл в магазин, пока Слава искал на полу чужой бейджик чужими руками. Судя по тому, что парень находился за кассой, его долгом было пойти и найти незнакомца. Что ж, надо — значит, надо. Особо не задумываясь, Слава отправился туда, куда звал его «квест» его новой жизни.

Парень прошёл ряды, пестрящие яркими обложками. Вдохнул любимый запах — да, если однажды его «спишут», он будет очень скучать. Книги стоили того, чтобы жить.

Никого не было видно. Но вот рядом послышался шорох — и Слава, как охотничий пёс, свернул туда, всё пытаясь прицепить на место непокорный бейджик.

Возле одной из полок стояла худенькая девушка со светлыми волосами. Когда Слава вышел из-за угла, то задел один из стендов. Там упала какая-то книжка, и девушка, вздрогнув, тут же обернулась. Парень успел заметить, как она быстро закрывает и прячет маркер.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — выпалила незнакомка. Слава наконец защёлкнул бейджик на своей форменной рубашке. Глаза у девушки округлились, она покраснела: — Ой...

Парень взглянул на приоткрытую книгу на одной из полок. На одной из страниц было что-то написано. Он перевёл вопросительный взгляд на явную виновницу — у той пылали щёки.

— Я... Я правда могу всё объяснить, — пробормотала девушка. Шмыгнула носом, подняла на него глаза. — Я — автор этой книги. Честно. Могу паспорт показать, — её взгляд стал умоляющим. — Это мой первый тираж. Я... Не зовите полицию, пожалуйста!

— Такая молодая? — уточнил Слава: он тоже хотел писать, однако пока ничего не складывалось. Это вырвалось, наверное, из зависти, но в голосе было любопытство. — Как так?

— Ну... — девушка задумалась. — Я ещё в школе читала фанфики. Знаю, глупо звучит, но в детстве я наткнулась на один, он меня безумно вдохновил, я начала писать сама, у меня стало получаться. Как-то даже выиграла на конкурсе поездку в лагерь. Там наконец-то нашла друзей. Вместе с ними поступила на журфак в МГУ, а там работал один профессор, который мне немного помог... Просто попросил одного редактора внимательнее посмотреть мои рукописи с самиздата. И всё получилось. Я даже не ожидала, — губы её дрогнули, — сама не верю. Если так подумать... Вроде бы глупости, всё началось с чужого фанфика. Но я даже книжку назвала в его честь, — она отошла в сторонку, позволяя Славе увидеть обложку книги.

И горло вновь перехватило. «Временные люди». Его старый макси 2015 года. Его первая большая работа. В честь неё он назвал свою теорию, которая сейчас подтверждалась. Целая книга?.. Журфак МГУ?..

— Я его до сих пор открываю и перечитываю, — зачем-то сказала девушка, чьё имя на обложке Слава даже не пытался разглядеть. — Хотя уже старше, чем был автор, когда его писал, наверное. Надо будет написать письмо с благодарностью, вот он удивится, если ещё заходит...

Слава моргнул, заставляя пляшущие серебряные буквы замереть на месте. Он вдруг всё понял.

— Ты зашла поставить автограф на своей книжке? — девушка кивнула. Он сглотнул. Это была его мечта. Он бы сделал так же. Но уже не мог — зато знал, что ему делать теперь.

Слава развернулся и зашагал прочь. Девушка, опомнившись, последовала за ним. Он услышал её отчаянный возглас:

— Пожалуйста, не говорите охраннику, я правда могу показать паспорт и договор, я... — она замешкалась, едва не поскользнулась, но, когда выскочила из-за стенда, за который секунду назад повернул консультант, там уже никого не было.

Не было, потому что Слава, скрывшись за поворотом, решительно опустил веки, прекрасно зная, что вновь поднимет их уже в совершенно другом месте.

***

И правда. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой барную стойку. Поднял голову, огляделся. Снова бейджик на груди. Да, когда-то Слава уже работал бариста, правда, не здесь — в этом кафе он не был уже несколько лет.

Раньше ему тут нравилось: он часто приходил, залезал на высокий барный стул в углу и что-то писал в блокноте. Но однажды, будь проклята его неловкость, слишком поторопился, когда слезал, и не заметил, как запутался в лямке собственной сумки. Ценой неудачного манёвра стал громкий треск, который чудом не привлёк чужого внимания. Слава слез со стула и осмотрел его: сердце ёкнуло, когда он понял, что одна из ножек треснула. Тогда парень просто сбежал, боясь, что мать его убьёт, если ей придётся платить за стул. Больше он сюда не приходил — выходит, вот уже лет шесть. Ходил мимо на свои унылые работу и учёбу, мечтал выпить Тот Самый горячий шоколад. Но безумно боялся.

Приветливо звякнул колокольчик на двери. Парень поднял взгляд: он уже понимал, что все вокруг заняты и заказ придётся принять ему. Семья, немедленно наполнившая кафе шумом и детским смехом, тоже это поняла.

— Здравствуйте, — смущённо улыбнулась девушка. Она была аккуратно накрашена, вкусно пахло духами, волосы красиво уложены — необычно для молодой матери.

— У вас праздник? — спросил Слава. Девушка приподняла брови. — Вы могли бы получить скидку, — торопливо исправился он. Не стоило так нагло лезть в чужую жизнь.

— Да, — смягчилась посетительница.

— Мороженка! — раздался совершенно очаровательный детский возглас глубоким мужским басом. Рядом пристроился парень — судя по одинаковым колечкам, её муж, — разом держащий сразу двух одинаковых рыжих девчушек. — У нас годовщина, — улыбнулся он. — Всегда празднуем здесь. Если бы не ваше кафе, нашей семьи бы и не было вовсе.

— То есть?

Девушка осторожно вытерла чумазую щёчку одной из дочерей. Усмехнулась:

— Лет шесть назад у вас тут был сломан стул. Я не заметила, села и тут же свалилась на него, — она коснулась руки мужа. — Он меня поймал, конечно, но облился кофе. Пришлось отдать ему толстовку с надписью: «Я у мамы дурачок»,— я её брату купила. А дальше всё закрутилось, как в романтических комедиях, и вот итог — прихожу в себя с тремя детьми на руках.

— Да ну тебя, — тепло улыбнулся её муж. — Зато не жизнь, а сливки.

— Славки.

— Слав... — Слава часто заморгал. Он не особо любил детей — как кот, что жил миллион раз, — но глядя на рыжих малышек, которых без его, очевидно, участия просто не существовало бы, почувствовал глубоко в груди что-то горячее. То, что он всю жизнь считал ошибкой, оказалось чьим-то чудом. Значило ли это, что если он и себя считал ошибкой, то…

Откуда-то издалека донеслось:

— Это Ярослава и Мирослава. Славки-сливки моей жизни, — раздался заразительный смех. — Извините, а можно нам заказ к тому столику? Мы хотели бы там же, где... — дальше он не слушал. Отвернулся и опустил веки. Этого было достаточно. Слава понял.

Да, это могло быть совпадение. Вполне могло. Но не оставил ли он, случаем, в тот день на столике пустой стаканчик, подписанный его именем?..

***

Парень открыл глаза. Увидел самого себя на высокой больничной койке. Рядом была мама.

Ему никто ничего не объяснял — но это было и ни к чему. Очевидно, сейчас он стоял перед выбором. И Слава его сделал. Принял решение. И не так уж важно, кто показал ему всё это: дьявол ли, пропагандирующий свободу воли, или Господь, у которого ещё были на Славу планы.

Да, он не был идеален. Ошибался. Бросал начинания. Но, оказывается, миру и не были нужны идеальные люди. Ему нужен был Слава. Настоящий. Не временный. Живущий не для себя одного, а для того, чтобы задевать струны чужих жизней.

Он был нужен. Ведь в этом самом мире ещё столько ненаписанных фанфиков и целых стульев...

И он вновь опустил веки, чтобы их поднять.

* В оформлении обложки использован фрагмент картины Lesley Oldaker⁠⁠.