165 лет со дня рождения поэта Иннокентия Фёдоровича Анненского

165 лет со дня рождения поэта Иннокентия Фёдоровича Анненского

1 сентября исполняется 165 лет со дня рождения поэта и переводчика, критика, учёного-филолога и педагога Иннокентия Фёдоровича Анненского (1855–1909).

Родился в 1855 году в Омске, в семье высокопоставленного чиновника.

Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета (1879).

Писал стихи в годы учёбы, но позже серьёзно занялся филологией. Был полиглотом – знал 14 языков.

С момента окончания университета в течение многих лет преподавал латынь и греческий в гимназиях и университетах.

Параллельно писал рецензии и филологические труды о творчестве писателей,

Увлечённый поэзией и античностью, за несколько лет делает перевод всего собрания сочинений Еврипида. До сих пор переиздаются высоко оцененные специалистами переводы трагедий Еврипида.

В 1896 году становится директором Николаевской гимназии для мальчиков в Царском селе. Самым известным учеником Анненского был будущий поэт Н. С. Гумилёв: «Был Иннокентий Анненский последним/Из царскосельских лебедей...»

Директорствует вплоть до 1905 года, когда пытается защитить некоторых учеников гимназии от преследований полиции, и из-за этого ему приходится оставить свой пост.

С 1906 года был переведён на должность инспектора Санкт-петербургского учебного округа.

В 1908 году читает лекции по истории литературы Древней Греции на Высших женских историко-литературных курсах.

Параллельно с напряжённой руководящей и преподавательской деятельностью Анненский занимается творчеством: пишет четыре оригинальные драмы на сюжеты из греческой мифологии - «Меланиппа-философ» (1901), «Царь Иксион» (1902), «Лаодамия» (1906), «Фамира-кифарэд» (закончена в 1906, опубликована в 1913).

Первый том «Театра Еврипида» - исследовательской работы Анненского об античности - был окончен в 1906 году.

Также собирает из стихов, написанных в 80-90-е годы XIX века, первую книгу лирики «Тихие песни». Выпускает её в 1904 году под псевдонимом «Ник. Т-о», который трактуют по-разному: «Никто» - так назвался Одиссей циклопу Полифему в «Одиссее» Гомера, чтобы избежать гибели. Все эти буквы есть в имени Иннокентий. А ещё – возможно, поэт не поставил настоящее имя на обложке своей дебютной поэтической книги потому, что к моменту выхода книги ему было почти пятьдесят лет.

В сборник вошли как оригинальные стихотворения, так и переводы из Горация, Ш. Бодлера, П. Верлена, Г. Лонгфелло, С. Малларме, А. Рембо и других.

Современники, в том числе поэты Блок и Брюсов, дававшие оценку книге, не разгадали, кто скрывается за этим псевдонимом. Книгу заметили, но отзывы были сухими и сдержанными.

По-настоящему поэзия Анненского была открыта и оценена по достоинству уже после его ухода из жизни. В 1910 году выходит его знаменитая книга «Кипарисовый ларец», в 1923 – сборник «Посмертные стихи».

Творчество Анненского сыграло большую роль в развитии новой русской поэзии – импрессионистической: он «рисует» мир не таким, каким знает, но таким, каким он ему представляется, кажется в данный конкретный миг.

Его поиски новых ритмов и наиболее подходящих для поэзии слов повлияли на многих значительных поэтов тех лет.

Его творчество относят к течению предсимволизма, оно ближе к поэтам XIX века – Баратынскому, Фету.

Сложность метафор и образов роднит его творчество и с поэзией символистов.

Основные мотивы лирики – одиночество и тоска существования. В его мире мечта противопоставлена «кошмарной» прозе жизни, быта (стихотворение «Бессонные ночи»). Реальность в целом воспринимается поэтом напряжённо трагически, существование кажется ему абсурдом, люди разобщены, между ними царят отчуждённость и непонимание.

Поэтому наряду с высоким поэтическим слогом в его строках встречаются и прозаизмы, что сближает его творчество с традицией Н. А. Некрасова, а также – с прозой Чехова и Гоголя.

Безупречный стилист, Анненский облекает все свои самые глубокие и интимные мысли и тонкие переживания в точную поэтическую форму.

Незадолго до кончины Анненский впервые печатается в литературно-художественном журнале «Аполлон» (главный редактор – Аполлон Маковский) - выходит несколько стихотворений Анненского и начало статьи «О современном лиризме».

Литературная критика Анненского собрана в двух томах статей-эссе - «Книге отражений» (1906) и «Второй книге отражений» (1909). Автор пишет о произведениях М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, А. П. Чехова, Л. Н. Андреева.

В статьях Анненский много внимания уделял психологии творчества писателей, размышлял о личности каждого из них, а также делился своими впечатлениями от книг и уделял много внимания значению произведения в литературе, для общества. Критические эссе Анненского – это, по сути, художественная проза, полная впечатлений и личного отношения.

Максимилиан Волошин писал об Анненском так:

«... Можно ли было догадаться о том, что этот окружной инспектор и директор гимназии, этот поэт-модернист, этот критик, заинтересованный ритмами Бальмонта, этот знаток французской литературы... этот переводчик Еврипида – всё одно и то же лицо?

Для меня здесь было около десятка различных лиц, друг с другом не схожих ни своими интересами, ни возрастом, ни характером деятельности, ни общественным положением...»

Поэзия И. Анненского

Среди миров...

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя...

Не потому, чтоб я Ее любил,

А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,

Я у Нее одной ищу ответа,

Не потому, что от Нее светло,

А потому, что с Ней не надо света.

Смычок и струны

Какой тяжелый, темный бред!

Как эти выси мутно-лунны!

Касаться скрипки столько лет

И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег

Два желтых лика, два унылых...

И вдруг почувствовал смычок,

Что кто-то взял и кто-то слил их.

«О, как давно! Сквозь эту тьму

Скажи одно: ты та ли, та ли?»

И струны ластились к нему,

Звеня, но, ластясь, трепетали.

«Не правда ль, больше никогда

Мы не расстанемся? довольно?..»

И скрипка отвечала да,

Но сердцу скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих,

А в скрипке эхо все держалось...

И было мукою для них,

Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил

До утра свеч... И струны пели...

Лишь солнце их нашло без сил

На черном бархате постели.

Я люблю (Из цикла «Трилистник замирания»)

Я люблю замирание эха

После бешеной тройки в лесу,

За сверканьем задорного смеха

Я истомы люблю полосу.

Зимним утром люблю надо мною

Я лиловый разлив полутьмы,

И, где солнце горело весною,

Только розовый отблеск зимы.

Я люблю на бледнеющей шири

В переливах растаявший цвет...

   Я люблю все, чему в этом мире

Ни созвучья, ни отзвука нет.

Я думал, что сердце из камня...

Я думал, что сердце из камня,

Что пусто оно и мертво:

Пусть в сердце огонь языками

Походит — ему ничего.

И точно: мне было не больно,

А больно, так разве чуть-чуть.

И все-таки лучше довольно,

Задуй, пока можно задуть...

На сердце темно, как в могиле,

Я знал, что пожар я уйму...

Ну вот... и огонь потушили,

А я умираю в дыму.